На воле жил блудливый пес,

За ним толпой ходили суки,

Младые сучки и старухи.

Он тешил их кого от скуки,

Кого от чувства невтерпеж.

Другие горе-кобели

Влачили жалкую судьбину.

Нередко чувствуя дубину,

Которой потчевали спины.

В харчах сидели на мели.

А наш блудливый пес жирел,

Хомячил сахарные кости,

Ходил востребованным в гости.

Не думал всуе о погосте.

От сучьих ласк заматерел.

Летели бурные года.

Опухла похотная морда.

Душа дыхнула песьим мором,

Нашлась конурка под забором.

От сук не сыщется следа.

За правду – матку не взыщи,

Мораль из замкнутого круга.

Сношаясь с суками, ищи

Одну единственную суку.

Я когда-то доверил судьбу

Многотонной крылатой машине.

И парил я над горной вершиной

Выше молний парил, выше бурь.

Раскрывала объятья земля,

Но я к ней не спешил возвращаться.

Я машину тогда умолял

Хоть на миг в синем небе остаться.

Я летал над землей не орлом,

Окрыленным кровавой истомой.

Белым лебедем нежным крылом

Я хранил счастье отчего дома.

Я хранил изумрудность озер,

Окантованных песенным лесом.

И искал очарованный взор,

Что любовь мне несла в поднебесье.

Ах, как годы, как годы летят.

У машины подрезаны крылья.

Пусть меня в этом мире простят,

За утерю естественной прыти.

Ночь – ненасытная подруга,

Когда же ты угомонишься.

Потехи замкнутого круга

Смешали в кучу мои мысли.

И я затравленным волчонком

Ищу спасенье в лунном свете.

Но разве может заключенный

Сбежать в ночи за шустрым ветром.

Делюсь мечтаньями с подушкой,

Но та не смеет отзываться.

В ночной темнице сердцу душно,

И тело мечется в кровати.

Ну, сколько ж можно наслаждаться

Своим насильем надо мною.

Твоим потугам я не сдамся,

Не упаду с прошеньем в ноги.

Я дорожу своей любовью

К принцессе солнечного утра.

Она придет и снимет боли.

И с глаз спадет ночная утварь.

Тетрадный выпорхнет листочек

С теплом прочувствованной рифмы.

Всего каких-то двадцать строчек,

Но сколько жизненного ритма.