Мне белых ангелов с небес

дарил ноябрь перед прощаньем.

Они украсили окрест

пустые улицы и зданья.

Они припудрили кусты

и серебром покрыли кроны.

Я их за пазуху пустил

и расстарался бить поклоны.

И на какой-то краткий миг

они уселись на ресницы.

Шальной восторг в меня проник.

Я не преминул веселиться.

Я рад бы писать восхищённые строки,

но время не радует нас.

Душевность утратили наши истоки,

ощерился добрый анфас.

Гримаса тревоги застыла на лицах,

отзывчивость скрылась из глаз.

Опасно с вопросом к плечу притулится,

чтоб дружбы испробовать всласть.

Уходим общаться в нутро интернета,

меняем реал на астрал.

Огнём и напалмом тираним планету,

а права нам Бог не давал.

И, чем оголтелей становятся люди,

тем их устремленья страшней.

Биение жизни им видится в блуде.

Свобода любви им  важней.

Они окружили родную Россию,

грозят злобной мощью ракет.

Спешат Украиной испробовать силы,

но гибель получат в ответ.

Победа придёт, если сможем сплотиться,

покажем единый кулак.

Воспрянет Россия свободною птицей

и сбросит империю зла.

Прикованный к коляске старый дед,

отдавший долг, с Афганом за плечами.

Он видел много горестей и бед.

Его война преследует ночами.

Дрожит в руке последнее письмо

его сынка, погибшего на фронте.

Тот воевал за Родину, как мог.

И вот теперь скупая похоронка.

Он бил врага, воюя за Донбасс.

Благословен был папиной рукою.

Он рисковал, не мысля про запас

и отдал жизнь, прикрыв друзей собою.

А за Днепром родимая сестра

живёт мечтой увидеться с родными.

И сердце женское коробит страх

от осознанья – мы не выездные.

И оттого, что силы нет помочь,

вздыхает дед, прикованный к коляске.

Ещё одна бессонной будет ночь

от горьких слёз и от душевной тряски.

Но верит он, Победа к нам придёт,

неонацизм за всё с лихвой ответит.

Печали гнёт, конечно, не умрёт,

но вновь салют его судьбу осветит.