В одном российском городке

жил – был хвастливый болтунишка.

Совсем не слабого умишка,

но ложь была на языке.

 

Он врал налево и направо

в кругу семьи и у друзей.

Им восхищался ротозей

и никогда его не правил.

 

Хвастун не в меру распалился,

совсем о правде позабыл.

И на его хвастливый пыл

никто до времени не злился.

 

Но как-то в парке повстречался

мальчишке странный старичок.

И развязать свой язычок

хвастун пред старцем расстарался.

 

Почуяв доброе участье,

он распалялся целый час.

Его словесный выкрутас

седого старца опечалил.

 

Тот удалился, не простившись,

но подарив недобрый взгляд.

Словесный кончился заряд,

настало время для затишья.

 

Но сил хватило ненадолго,

хвастун о взгляде позабыл.

Опять сменилась ложью быль.

Во лжи той было мало толку.

 

Хвастун то хрюкал по-свинячьи,

то рыком воздух сотрясал,

то писком всех оповещал,

то выступал по-лягушачьи.

 

И только правда выходила

из уст понятным языком.

А вам с подобным хвастуном

встречаться в жизни приходилось?

У Гоши был футбольный мяч.

Он в детстве с ним не расставался.

Он с ним ложился, просыпался

и поутру спешил на матч.

 

Он даже в садик мячик брал,

но поиграть не разрешали.

Наш Гоша мучился в печали,

а мячик в шкафчике скучал.

 

Зато с дружками во дворе

гонял он мяч без остановки.

Картинно хвастался сноровкой,

а в мыслях думал о голе.

 

И мячик Гоше помогал,

послушно на ногу ложился

и через миг в воротах бился,

а Гоша в танце ликовал.

 

И вот случилось как-то раз –

наш мяч на гвоздик напоролся.

И, если б только укололся,

но он спустился в тот же час.

 

Играть со спущенным мячом,

конечно, было невозможно.

Был взят наш мячик осторожно

и в кладовую заключен.

 

Теперь томится этот мяч

в утробе маленькой кладовки.

А Гоша бьет на тренировках

красивой бутсей мяч – фирмач.

Снуют гитары с домрами,

порхают балеринки,

Из классов вырывается

созвучие хоров.

Рапсодии сливаются

с могучей силой Глинки,

и в душах раскрывается

соцветие миров.

 

Здесь детство любопытное

и юность озорная

октавами общаются

и держат интервал.

Миноры за мажорами,

усталости не зная,

уводят песни с танцами

в божественный астрал.

 

И столько счастья звонкого

кружится над лицеем,

что впору влиться в пение

волшебных голосов.

И бесконечно радуют

поставленные цели

еще не ставших примами

и будущих басов.