Дурила
Очередная встреча наших автомобилистов состоялась в гараже у Андрея Тюлькина. И поводом  для данной встречи был перевод транспортных средств на  зимнюю резину. Машины переобуты,теперь можно и посидеть.                                                                                                             А почему собрались у Тюлькина, спросите вы? Да потому что перед сменой колес  тот проявил свои лучшие качества снабженца и помог достать шипованую резину по вкусной цене. Именно так выразился малый бизнесмен Эдуард Потехин.                                               Конечно, сам Андрей в накладе тоже не остался, но это по справедливости.                                        После наполнения стаканов первым  решил высказаться Пафнутий Мочалов.   Повернувшись к Тюлькину, он произнес:                                                                                                — Выручил ты нас, Андрюха, за что тебе большое спасибо, — и, обратившись  к собравшимся, предложил, — а выпьем-ка мы за нашего снабженца.                                         Все, конечно, поддержали Пафнутия и дружно опрокинули по стопарю. После смачного выдоха пошли в ход селедочка и припасенные соленья. Пупыристые огурчики соседствовали с красными помидорками, а маринованные грибки, принесенные Палычем, так и напрашивались на  вилки собравшихся.                                                                                 А между  первой и второй перерывчик небольшой.                                                                             — Предлагаю выпить за большое дело, которое мы провернули, — не переставая чавкать, произнес активный участник коммунистических митингов Всеволод Бычаркин, — колеса сменить — не пару пальцев об асфальт. За колеса, товарищи.                                                                                   И этот тост все дружно поддержали, ибо мысль о смене колес будоражила умы собравшихся не одну неделю. Каждый раз, выезжая на заснеженную дорогу, любой водитель начинает вспоминать о смене колес, но не всегда руки сразу доходят до этой самой смены. А тут свершилось, и с плеч долой.                                                                            Закусим-ка  все это огурчиком, да подцепим на вилочку масленка. Благодать, да и только. И тут язык Тимохи Трепалова развязался, и он отрыгнул:                                                                       — Слыхали, мужики, какой-то дурила из Вологды нашел на дороге мешки с деньгами и отвез их в милицию.                                                                                                                 Большинство из собравшихся, конечно,  слышало эту новость, но обсуждать ее до сих пор как-то не приходилось.                                                                                                                                  — И сколько же денег нашел этот дурила? — спросил майор в отставке Иван Чубатый.                           — Да больше трех миллионов, — ответил Тимоха.                                                                          — Больше трех миллионов, — удивился глуховатый Артем Палыч. Видно новость о потерянных деньгах прошла мимо него.                                                                                                        — Да, Палыч, далек ты от житейской действительности, — хихикнул Тимоха, — видать телевизор не смотришь, в интернете не шаришься.                                                                             — На кой черт мне ваш ин… интренет, — возмутился Палыч, — уткнуться гляделками в …  в этот самый экран и соловеют от всякой ерунды. У меня внука за уши не оттащить от  этой самой игрушки. Да что внук, по вечерам и сын норовит в этот самый ин…, фу ты черт, запакастили язык какой-то тарабарщиной.                                                                                         — Успокойся ты, Палыч, — похлопал его по плечу Эдуард Потехин, — прогресс все равно не остановишь.                                                                                                                                             — Больно нужно мне его останавливать, — пробурчал Палыч, — скоро общаться друг с другом будете только через технику.                                                                                                             — Палыч, ты не прав, — решил перевести разговор в шутку Тюлькин, — пока в мире существует водочка, реального общения ничто не заменит.                                                                    — Вот это верно, — поддержал Тюлькина Иван, — а не выпить ли нам по третьей?                         Сказано — сделано. Третья пролетела также смачно, как и первые две.                                      После закусона разговор продолжился на повышенных тонах и с большим темпераментом.                                                                                                                                — Так что ты там, Тимоха, говорил о деньгах-то? — переспросил Пафнутий.                                                — А то и говорил, что вологодский дурила нашел мешки с деньгами и отвез их в милицию,  — напомнил Тимоха.                                                                                                                                — А ты бы Тимоха эти деньги себе прикарманил, — предположил Всеволод.                                           — Может быть, и прикарманил бы, — повысил голос Тимоха, — миллиончик-другой мне бы сейчас ой, как пригодился.                                                                                                                            — А что бы ты делал-то с этими миллиончиками? — спросил Эдуард.                                                — Да уж нашел бы, куда их девать, —  твердо ответил Тимоха, — машину, например, нужно менять. Квартиру сыну тоже хотелось бы купить, а то живем двумя семьями.                                     — Я бы тоже нашел, как миллионами распорядиться, — поддержал Тимоху Эдуард Потехин.       — Ты бы, конечно, их в дело пустил, буржуй недобитый, — предположил Всеволод.               — И пустил бы, — повысил голос Эдуард.                                                                                                   — Да, не тому, значит,  миллиончики-то достались, — съязвил Пафнутий, — нет бы с друзьями поделиться, а Эдуард с Тимохой только о себе и думают.                                             — А ты, Пафнутий,  много с нами своими гонорарами делился? — спросил Иван.                                   — Так то ж гонорары за работу, а тут халявные деньги, — ответил Пафнутий.                                    — И то верно, — просморкавшись, поддержал разговор Палыч, — трудовые деньги нельзя сравнивать с халявными. Но если бы мне, например, Эдуард отстегнул от миллиона несколько сотенок, я бы век его помнил.                                                                                                  — А что бы ты делал с этими сотенками? — спросил Тимоха.                                                                     — Да уж нашел бы куда их девать, — сразу не найдя способов конкретного применения денег, уклончиво ответил Палыч.                                                                                                                           — Ты не юли, Палыч, а отвечай конкретно, куда бы дел эти самые сотни, — поддержал Тимоху Иван Чубатый.                                                                                                                           Тут Палыч надолго задумался, потом почесал затылок и серъезно сказал, — а купил бы на них своей старухе ажурное нижнее белье, а то она сроду такого не одевала.                              После такого признания мужики переглянулись, а остряк Тимоха, еле сдерживая смех,   выпалил, — а ты не боишься, что с таким бельем пустится твоя старуха во все тыжкие.                               Мужики рассмеялись, а Палыч, строго посмотрев на Тимоху, произнес, — моя старуха и в ажурном белье хвостом вилять не будет.                                                                                                   — Ты смотри, как уверен наш Палыч, — съязвил Пафнутий, — а вдруг не удержится.                            И тут Палыч аж подпрыгнул со скамейки, — ты это на что намекаешь, Пафнутий? Да моя Полина Сергеевна не чета некоторым, —   при этом он многозначительно посмотрел на   Эдуарда.                                                                                                                                              Эдуард хотел что-то возразить, но быстро передумал.                                                                         Над столом возникла гнетущая тишина, которую попытался разрядить Всеволод:                              —  а не хряпнуть ли нам по чарочке?                                                                                                                         — Хряпнуть, хряпнуть, — поддержали его мужики.
Выпив по очередной, мужики похрумкали огурчиками и подолжили начатый разговор.                  — Да на три мллиона можно развернуться, — мечтательно произнес Тюлькин.                         Пафнутию даже показалось, что мысленно тот уже раскидал эти три миллиона на какие-то приобретения:                                                                                                                                                   — Колись Тюлькин, куда бы ты эти миллионы потратил?                                                                           — А я б махнул за границу, да и пожил бы там в свое удовольствие, — уверенно прознес он.           — Ну и надолго бы тебя хватило? — спросил Эдуард.                                                                                 — Да годика на два и хватило бы, а там, глядишь, какая-нибудь миллионщица пригрела б.               — Ишь ты, куда замахнулся, — удивился Чубатый, — красивую перспектву расписываешь.                — А чего мелочиться-то, — выпятив грудь, воскликнул Тюлькин, — воровать,так миллионы, а  е… ехать, так к королеве.                                                                                                                            — А как же Нинка — жена твоя ненаглядная? — спросил Всеволод.                                                            — Ачто мне Нинка, — раздухарился Андрей, — да я за миллионы таких Нинок не один десяток оттрахаю.                                                                                                                                      Да, после очередного стакана Тюлькина понесло. Он вновь потянулся к бутылке, но не рассчитал и опрокинул ее на тарелку с соленьями.                                                                      Бдительный Бычаркин успел вовремя среагировать, и в соленья попала лишь маленькая толика спиртного.                                                                                                                                         — Этому больше не наливать, — предложил он, и начал разливать остатки водки по стаканам.                                                                                                                                                     Такая перспектива Тюлькину явно не понравилась, и он встал из-за стола:                                        — А ну налей,  диссидент недобитый.                                                                                                         И если б не сидевший рябом Эдуард, достал бы тюлькинский кулак до Севинового подбородка.                                                                                                                                               Посошок в этот раз получился скомканным и нервным.

Сосулька
На крыше одного из домов, расположенных на  центральной улице города Шалопаевска, как-то уж очень незаметно выросла сосулька. Местный дворник, обративший на ее внимание, пробубнил себе под нос: «Эка невидаль, мы и не такие сосульки видывали. Вот вырастет, тогда и разберемся».                                                                                                                            А на следующий день вслед за первой сосулькой появилась дюжина других. Причем некоторые из них росли даже быстрей, чем первая.                                                                                                                                                                                                                        – Вот, окаянные, растут, как на дрожжах, — задрав голову, возмутился не протрезвевший дворник. Его задранная голова закружилась, и он чуть было не упал в свеженький сугроб. Первая сосулька с неподдельным интересом наблюдала за поведением дворника. Он ей сразу не понравился.                                                                                                                             — Вечно не бритый и злой, — думала она, — а еще вреднющий. Только и знает, что грозит малышам лопатой.                          Но дворник лопатой не только грозил, но  использовал ее по прямому назначению. От его согретого алкоголем усердия все-таки появлялись возле дома большие сугробы. Уцепившись за козырек крыши, сосулька с интересом разглядывала территорию двора. В центре двора размещалась детская площадка, которая по вечерам окружалась разномастными автомобилями жильцов. Симпатичные малолитражки суетливо жались к неуклюжим внедорожникам, а те, в свою очередь,  высокомерно посматривали на остальную автомобильную братию.                        Автомобили сосульке тоже не нравились. Да и было за что их не любить. По ночам некоторые из них ни с того, ни с сего начинали кричать на разные голоса. Маленькие только повизгивали, а уж джипы надрывались на полную катушку. От их надрывных воплей мурашки пробегали по всей длине  сосульки. Она мелко вздрагивала и еще сильнее цеплялась за карниз крыши.                                                                                                                                                                                                         А утром, когда основная масса  жильцов спала, автомобилисты выходили к своим металлическим коням и начинали их разогревать. Мало того, что от рева машин сосулька начинала вздрагивать, так еще препротивные выхлопные газы так и лезли в ее остроносый кончик. Как не хватало ей свежего воздуха в такие минуты. Она вдыхала полной грудью только тогда, когда последняя машина уезжала со двора.                                                                                                                                       — Фу ты, ну и достали вы меня, — грозила она вслед машинам.                                                                                                                                Зато светлым днем она любовалась игрой малышей. Те из них, которые не попали в детские сады, резвились на детской площадке под приглядом бабушек и мам.                                                                                                                                              Сосульке и самой хотелось покататься с горки или поиграть в снежки, но она боялась оторваться от козырька. Уж больно страшно лететь с такой высоты.                                                                                                                                                                              А еще сосульке нравилось смотреть на стройную елку, которая по вечерам светилась разноцветными огням. В это время возле елки собирался и стар, и млад. Молодежь баловалась пиротехникой, а старички с умилением смотрели на реакцию малышей. Правда, некоторые сосульки не выдерживали сильной канонады и сваливались с крыши на землю. Печальным взглядом наша сосулька наблюдала за падением подруг. Она понимала, что совсем скоро ей тоже придется разбиться о землю.                                                                                                                                                                                                        И такой день наступил. Проснулась сосулька в хорошем расположении духа, но не протрезвевший дворник испортил ее радужное настроение. Орудуя лопатой, он во всеуслышание ругал падающий снег и «треклятые» машины, которые заполонили весь двор.                                                                                                                                                                                                           Услышав ругань, сосулька так разозлилась, что сорвалась с крыши и полетела вниз, прямо на дворника. В самый последний момент какая-то сила отвернула сосульку, и вместо дворника она упала на крышу крутого джипа. Крутой джип так заревел, что проснулись даже глуховатые жители дома. Одни ехидно посмеивались над разводившим руками хозяином джипа, другие с опаской посматривали на крышу, торопясь завести свои заснеженные автомобили.     Разбившуюся сосульку никто так и не пожалел.

Белый снег, пушистый

Наконец-то плачущая осень отступила.                                                                                                      До декабря оставалось еще целых пять дней, а зима уже прилетела в наши края на крыльях снежной метели.  Резвый ветер сдул с деревьев последние листья, а снег в одночасье  припорошил  придорожную грязь.  Всю ночь метель резвилась в  опустевших улицах и скверах, а когда город проснулся, то обомлел от зачарованной белизны.              От занесенных снегом машин дворы превратились в белоснежные лежбища сугробов, а детские площадки робко выглядывали из-под снега верхушками горок.   Звенящая тишина нависла над городом, но уже через час в белое безмолвие стали выходить сначала дворники,  затем владельцы машин, а потом  спешащие по своим делам горожане.                                                                                                                                                                           У большинства  горожан укрывший землю снег вызывал самые положительные эмоции. Наиболее эмоциональные  на ходу сгребали снег и лепили из него комочки. Только взрослая уравновешенность не позволяла им запустить эти самые комочки в чью-либо спину, а так хотелось.  Зато школьная поросль вовсю резвилась возле школ, забрасывая друг друга снежками.  У них снежная белизна ассоциировалась с приближающимися каникулами и встречей Нового года.  А детвора помладше вооружилась лопатками и помогала дворникам убирать снег с детских площадок. Раскрасневшиеся щечки указывали на их особое старание.                                                                                                                         В общем, легкий морозец  был в радость и старому, и малому.  А к вечеру опять  пошел снег, но в отсутствие ветра падал он медленно и элегантно.  Ну,  совсем, как в новогоднюю ночь.  Разве усидишь дома в такую погоду.                                                            Быстро одевшись, мы с женой и дочерью вышли из подъезда  и направились в сторону укрытого снегом озера.                                                                                                                                             – Какая благодать, — воскликнула жена и, подхватив дочку, закружилась с ней в каком-то  экзотическом танце.  А потом они вместе плюхнулись в пушистый снег, и их звонкий смех растворился в кронах заснеженных деревьев.                                                          Как приятно было смотреть на два родных и счастливых лица, по которым стекал таящий снег. В их глазах я увидел столько радости и какого-то детского сумасбродства, что мне захотелось самому поваляться в белоснежной постели. Прямо лицом я упал в снег и попытался плыть в этом пушистом море. Мой заплыв вызвал вторую волну смеха, которая только усилилась, когда я, заснеженный, встал на ноги.    Затем  была воображаемая фотосессия, во время которой мы падали в снег, занимали невообразимые позы и корчили счастливые физиономии.  Счастье из нас так и струилось.                                                                                                                                                                                   Ай да снег, ай да пушистый создатель положительных эмоций.