Двадцать семь миллионов в сознании кричат,

когда слышу воскресшие вопли нацизма.

Когда вижу, невинные жертвы горят

на разбитых просторах родимой Отчизны.

Когда вновь провожает российская мать

на великую битву любимого сына.

И в огне погибает российский солдат,

не успев насладиться небесною синью.

Не имеем мы права нацизму простить

злодеяний кровавых тогда и сегодня.

Нам доверено предками Русь защитить

и избавить весь мир от нацистской невзгоды.

Ветер трогает кудри берёз,

задирает подолы рябин.

И манит ароматами роз

вереницу дрожащих осин.

Наигравшись осенней листвой,

улетает от них без следа.

Затихает над грустной ветлой,

что склонилась над рябью пруда.

Привлекла его нежная грусть,

обуздав молодецкий порыв.

Обратился он, как тот златоуст,

сладкой рифмой ветлу покорив.

Стою напротив Петербурга,

у ног волнуется залив.

Кипит моё сознанье бурно.

Я восхищён и горделив.

А за спиной шумят фонтаны,

картинно падает листва.

Осенний день, мне Богом данный,

дарует рифму на слова.

Рифмую местные красоты

с великой мудростью Петра.

Пытаюсь древние пустоты

заполнить в лоне октября.

И учащённо сердце бьётся

от петергофских кладовых.

В моём сознании отдаётся

вся мощь Петровских позывных.