Во имя матери и дитя,
во имя непоказного счастья
потоки звезд над землей летят,
и солнце дарит свое участье.

Воркуют аисты на столбах,
и соловьи будоражат трелью.
О них поэты поют в стихах,
как стародавние менестрели.

Журчит родник у подножья скал,
цветут сады, зеленеют нивы,
к морским просторам течет река,
ее покой охраняют ивы.

Во имя матери и дитя
шагает воин в пучину схватки.
Полощет ветер российский стяг
не с озлобленьем, а для порядка.

Звонка тревожное молчанье
я постоянно ощущаю.
А мне так хочется звучанья,
потом привет, ты ждешь, я знаю.
А дальше – но…опять причина,
чтоб не звонить и не приехать.
И вновь настырная кручина,
а в сердце новая прореха.
Так не нарочно, незлобиво
меня насилует мой мальчик.
А я надеюсь терпеливо
на тот возможный миг удачи.
Ко мне приедет мое чадо
не между делом, не наскоком.
И я прочту простую радость
во взгляде нежном и глубоком.

Хитрющей внучки воркованье
ласкает старческое ухо.
Она само очарованье,
ей отказать, конечно, глупо.
И я опять иду навстречу
моей проснувшейся плутовке.
Ее простое красноречье
я не считаю за уловку.
И зря ученые вещают,
что каждый маленький – психолог.
Но отчего же сердце тает,
когда я слышу детский голос?