Приказ дяди Сэма и люк опустел,

прицел был безжалостно метким.

Два города в пепле и тысячи тел,

и тысячи с ядерной меткой.

Америка выла в экстазе хвалу

творцам смертоносной затеи.

Её не касался тот атомный луч,

что смерть над Японией сеял.

Её не касался и нынче молчит

набат справедливой расплаты.

Безжалостный доллар – радетель и щит

шальных современных пиратов.

Япония сникла, Европа – вассал,

ООН в подчинении босса.

А мир от заморских хотелок устал.

и хочет реального спроса.  

Спокойна я, когда ветра не свищут,

когда дожди по крышам не стучат.

Когда жара по городу не рыщет

и воробьи над ухом не кричат.

Спокойна я, когда на небе тучи,

а на земле сухая благодать.

Когда мой город тишиной озвучен

и постных мин на лицах не видать.

Спокойна я, когда на окнах иней,

но злой мороз не щиплет за носы.

Так жди, когда характер мой остынет

или погоду сжалиться проси.

Спешат года, ложатся тяжким грузом.

Их творческой мечтой не обуздать.

Былая спесь представилась обузой.

В глазах мелькает перечень из дат.

Я вновь встречаюсь с детством босоногим.

Ласкаю алый галстук на груди.

Несу цветы девчонке – недотроге.

Пытаюсь претендента победить.

И ухожу в безоблачное небо,

сказав любимой мамочке – прости.

И с высоты разбрасываю нежность

на звёздном поэтическом пути.

Я тороплюсь, пока мой путь не пройден,

списать на дерзость все мои грехи.

И в знак прощанья с поредевшим родом,

прочесть свои последние стихи…

…Я Богу поклонюсь перед уходом.

Представлю от поэзии ключи.

Пусть творчество останется с народом

как пламя непотушенной свечи.