Мне жизнь нередко задает
задиристый вопрос –
зачем ты лиру теребишь,
какой на рифму спрос?
В шальные, школьные года
ответа не давал.
На поэтическом крыле
я в чувственность влетал.
И мне бывало все равно,
оценят или нет
мою лирическую спесь,
мой стихотворный бред.
Хотел писать, вот и писал,
а мог и не писать.
Хранил рифмованную мысль,
а мог и разорвать.
Но по прошествии годов
под шапкою седин
я в полной мере ощутил
биение в груди.
Ну, как же можно не писать,
когда цветет весна,
когда Россиюшка моя
отходит ото сна.
Когда встречает милый друг
открытою душой
и с небывалой простотой
пускает на постой.
Когда любимая моя
общается с луной.
Когда пропитан каждый слог
любовью неземной.