Голосок двухлетней внучки
ручейком звенит.
Каждый жест ее озвучен,
каждый миг звучит.
Повторяет Повторяшка
за сестрой своей –
воть адам бебе анашки (вот задам тебе нанашки),
ты еветь не мей (ты реветь не смей).
И за братом повторяет,
вторит за отцом.
И легко запоминает
каждое словцо.
Только слышатся от внучки
странные слова.
Вместо ключика – улючик,
а стрела – стева.
Вместо бабушки – апука,
а качель –асель.
Ох, и трудная наука,
ох, и канитель.
Только мама понимает
дочкин говорок.
Потому что точно знает,
лепет будет впрок.

По дорожке мы идем,
с мамой песенку поем.
А поется в этой песне
про зверей в осеннем лесе.
В том лесу зайчата есть,
что числом не перечесть.
А еще в нем есть лисички
и мышата-невелички.
Есть там точно серый волк,
он зубами щелк, да щелк.
Косолапые медведи
веселятся, словно дети.
Только к ним мы не пойдем,
Лучше песню допоем.
И вернемся по дорожке
к нашей солнечной сторожке.

Читаю внучке я рассказ,
присев на стул у изголовья.
Так как читал его не раз,
то помню в нем любое слово.

Но я готов его читать,
ведь он надежней всех снотворных.
И внучке лучше засыпать
под текст, приятно говоренный.

И вот уже ее глаза
прикрыли длинные ресницы.
Рассказ я ей не досказал,
умчали в сон его страницы.