Парк притих в ожидании осени.

Рябь резвится на сонном пруду.

Кроны вялые тянутся к просини.

Я по мокрой тропинке иду.

Облетает листва незатейливо,

не хватает ещё желтизны.

Домогаются белки – затейницы,

их просящие па не новы.

Белку я угощаю орешками

и слежу за пушистым хвостом.

Убегает с излишней поспешностью

и орех прикрывает листком.

Вслед за ней и другие повадились,

потянулись к дающей руке.

Без орехов навряд ли б наладилась

наша связь, я ушёл налегке.

Алые грозди рябины

ярким кострищем горят.

Светится край мой любимый,

а старики говорят —

Зимушка будет морозной,

вьюга одарит снежком.

Скинут наряды берёзы

стылым сентябрьским деньком.

Сбудутся девичьи грёзы,

свадьбы озвучат окрест.

Мир сбережёт от угрозы

звуком своим благовест.

Звоны услышат с чужбины

и возвратятся назад.

Алые грозди рябины

ярким кострищем горят.

За окном серый день

донимает людей.

В голове дребедень

из ненужных идей.

Мне бы время в залог

на большие дела.

Я рифмованный слог

не могу оседлать.

Навевает тоску

монотонный верлибр.

Серый день на строку    

словно клякса прилип.

И хандру не унять,

не уменьшить печаль.

Нелегко вспоминать

светлых дней пастораль.