Хочу писать лишь о хорошем,

но давит груз ковидных дней.

Коварный вызов людям брошен.

Он бьёт под рёбра всё больней.

Берётся чувственность на пробу.

Открылись залежи обид.

В сердцах иных скопилась злоба.

Она без спичек возгорит.

Плюют лжецы в источник веры.

Слабак на битого похож.

Толпа питается неверьем.

Звучит в речах сплошная ложь.

Всё меньше чувство позитива.

Всё чаще злобствует порок.

И вот уже слышны призывы —

задать обидчикам урок.

Который день не вижу синевы.

Который день пытает дождь сознанье.

Мне не бродить с тобою вдоль Невы,

не наблюдать твоё очарованье.

Не рад дождю промокший Петербург.

Холодный мрак хранит его красоты.

Дождём тиранит не одну судьбу.

Душа грустит без солнечных экзотик.

Но дождь пройдёт, так было и не раз.

Обнимет солнце невские просторы.

И воспылает свет влюблённых глаз.

Весну украсят птичьи переборы.

Фашизм столкнулся с героизмом,

который прежде не встречал.

Поход в Европу был туризмом,

он там преград не замечал.

А тут страна, стряхнув смятенье,

дала решительный отпор.

Бронёй казались даже стены.

Преградой каждый косогор.

В огне безжалостных сражений

победных подвигов не счесть.

И даже в жутком окружении

не забывалось слово — честь.

Так бились пятеро рабочих

у церкви русского села.

А немцев было в шесть раз больше,

их танком ненависть вела.

Держали долго оборону

в разбитой церкви у реки.

И до последнего патрона

с врагом сражались смельчаки.

Когда один из них остался,

зубами выдернул чеку.

И вместе с немцами взорвался,

вписав в разгром свою строку.