Когда ты вычеркнут из жизни

доселе близких и родных,

невольно думаешь о тризне,

считая конченые дни.

Уходит в бездну слово РАДОСТЬ,

тиранит БОЛЬ в который раз.

Всё больше дышится на ладан,

тускнеет счастье без прикрас.

Мелькают годы в подсознании

с вопросом всё ли сделал так.

И не находишь оправданья

общенью с чистого листа.

А ведь могло бы быть иначе,

мы жить по-доброму могли.

И оттого душа не плачет,

а лишь безропотно скулит.

Первый вдох и первый крик

Всё у крошки будет первым.

И у мамы звёздный миг.

Первый крик ласкает нервы.

Вот он – первенец родной.

Вот она – моя кровинка.

Кровь нахлынула волной,

суть общения в новинку.

Так и хочется обнять,

тронуть тельце поцелуем.

Радость папы не унять.

Дочку лаской забалует.

Драгоценная цепочка

есть в коллекции у меня.

В ней блистает первой дочка –

раскрасавица моя.

От неё идут две внучки –

два журчащих ручейка.  

Жизнь становится певучей

и нужней наверняка.

А недавно появилась

та, что правнучкой зовут.

Первым криком обратилась –

ждут меня здесь, иль не ждут?  

Человечек народился,

по кровиночке родной.

Я, конечно, прослезился

после новости такой.

И вторую внучку вскоре

я, быть может, упрошу.

Будет правнучек поболе.

Я счастливей задышу.

Поживу ещё немножко

есть в уме такой завет —

моё счастье приумножит

титул звучный — прапрадед.