Плаксивая зима

сдалась весне без боя.

По улицам плывут

остатки снежных дней.

Ветрище озорной

охрип уже от воя,

но целится в лицо

и дует всё сильней.

Ему не удержать

весеннее цветенье,

а солнце не спешит

расщедриться теплом.

Когда ж увидим мы

земли преображенье

и солнечный восход

на небе голубом?

Не верю я, что в мире больше зла.

Не верю я, что чувства притупились.

Но почему-то нет в речах тепла,

и отношенья завистью забились.

Не верю я, что прячется любовь

за плотной ширмой пошлых пересудов.

Но почему-то байки про свекровь

не теребят общественный рассудок.

Не верю я, что память барахлит

лишь потому, что море информации.

Но почему тогда душа болит

от пустозвонства юных декламаций.

Не верю я, что запад победит,

что не прорвётся к нам микроб растленья,

но почему-то тлеет, не горит

огонь добра и благостного рвенья.   

С открытым сердцем я иду к родному лесу.

Глотаю с жадностью воздушный эликсир.

И снова чувствую себя шальным повесой.

И снова видится в сознании чудный мир.

В котором нет ни потрясений, ни корысти.

В котором радует счастливый звездопад.

И нет насилия творцов избитых истин.

И вместо свалок расцветает дивный сад.

Ну, как прекрасно это доброе общенье

с всё понимающей берёзовой листвой.

Невольно делишься  словами о прощении

с лесной красавицей, склонившись головой.