Прервался голос мирной жизни.

В эфире грянуло – ВОЙНА.

Сапог кровавого фашизма

ступил на мирный лучик дня.

Топтались цели и мечтанья.

Ломались прелести судЕб.

Кому-то выпало скитанье,

кому-то стон семейных бед.

Сжигались целые селенья.

С Земли стирались города.

Клыками псов кромсали пленных

и хоронили без следа.

Из кожи шились абажуры.

Из детских тел сосалась кровь.

Писалась смерть людей с натуры

и не хватало трупам рвов.

И нужно вбить такое в память,

чтоб не зачах российский ген.

Чтобы в победной панораме

Не прорастал забвенья тлен.

Вышел под утро на свой полустанок.
Раннее солнце украсило тень.
Сонное царство в вагоне осталось.
Тишью манил деревенский плетень.

Листьев берёзовых нежную зелень
робким дыханием ветер задел.
Вместе с пернатыми рифмы взлетели.
В небо лазурное я их пропел.

Вторили мне соловьи голосистые.
Песне ку-ку попыталось мешать.
Виделись в воздухе образы чистые,
стало привольней и легче дышать.

Июньское солнце палит, что есть мочи.

Задиристый ветер в полях не гудит.

Под вечер кукушка судьбу мне пророчит,

а утром петух разбудить норовит.

Стучится в окошко бодрящая свежесть.

Поёт соловьём деревенский рассвет.

Вступает ворона кричащей невеждой.

Задорное эхо звучит ей в ответ.

И вся эта прелесть соседствует с лесом,

в котором запасы природных даров.

Для сочного мяса – хрустящий валежник.

Для вкусной картошки – семейка грибов.

Лесные орехи пыхтят, зеленеют.

Отцветший малинник спешит созревать.

А там земляника с черникой поспеют.

Готовь-ка лукошко, да ртом не зевай.