Свеча за здравие горит.
За упокой свеча погасла.
Небесный ангел божьим гласом
с моей душою говорит.

И плачет робкая душа
под чистым гнетом сущей правды.
И нет целительней награды
ту правду слушать, не спеша.

Вкусив ее, я смог понять,
что жизнь – не заданная тема
и не набор стандартной схемы,
а плод душевного огня.

И воспылала та свеча,
что преждевременно погасла.
Какое чудное причастье
под божьим ликом помолчать.

Святая амфора печали
еще не выпита до дна.
Ведь мы с тобой недоскучали
на склоне прожитого дня.

Ведь мы с тобой недолюбили,
недоласкались в поздний час.
Не все желания случились,
не все ценилось без прикрас.

Еще не все романсы спеты
у разведенного костра,
а песня – добрая примета
начать все с чистого листа.

Как жаль, что первые стихи не смог я сохранить.
Нещадно рвал их на куски, старался позабыть.
А в тех стихах пылал пожар не детского огня,
и гейзер искренней любви фонтанил из меня.

Быть может, были те стихи наивными порой,
но я готов был до конца стоять за них горой.
На острословов и лгунов обиды не таил,
но покушенье на любовь без драки не сносил.

Живые строки находил я в маминых глазах.
Ее душевное тепло не раз воспел в стихах.
Писал про ветхое крыльцо и опустевший двор.
Пытался время торопить судьбе наперекор.

И не заметил, как прошел пик юношеских дней.
Взлелеяв новую мечту, я поспешил за ней.
А распростившись впопыхах с родительским гнездом,
оставил первые стихи и начатый альбом.