Декабрь промок и захирел.
На клумбах травы зеленеют.
Природой нам поставлен неуд
за несуразность наших дел.

За недоданную любовь
и нерастраченное счастье.
За показушное участье
в судьбе российских городов.

Но все равно зима придет,
и снежный бог нам улыбнется.
На небо солнышко вернется,
и очарует Новый год.

Мне сегодня тоскливо и душно
в этом скованном алчностью мире.
Где сношаются потные туши
в золоченом вонючем сортире.

Где господствует червь потребленья
без какой либо чуткой отдачи.
А банкноты зарвавшейся лени
обивают пороги удачи.

Где простая душевная щедрость
подменяется мелкой подачкой.
И безликая масса, ощерясь,
предлагает жестокость на сдачу.

Блаженных издревле любили на Руси,
и не один косил под дурачка.
Кто божий след искал на небеси,
кто безмятежно водочку лакал.

А кто-то просто рубище носил
и богател от щедрости людской.
Не подающим карою грозил
вошедшей в раж протянутой рукой.

И чем трудней казались времена,
тем беспардонней были дурачки.
Для них охотно щедрилась казна,
давались в дар отнюдь не пятаки.

Меня тошнит от щедрости такой,
наводит грусть бездумное добро.
А человек с протянутой рукой —
не добрый знак, а низменный порок.