Ах, весна моя, весна – раскрасавица.
Мне цветение твое очень нравится.
Ты щедра, моя краса, на подснежники.
Сколько в них душевных благ, сколько нежности.
Разливаются ручьи по проталинкам.
Каждый рад озоровать, словно маленький.
Разгулялись воробьи, расчирикались,
Только б новые снега не накликали.
Отличаются грачи величавостью.
Лучше к ним не подходи, не причаливай.
Но вороны чужаков не пугаются.
Только каркают в ответ, забавляются.
А березы по весне, словно девицы,
Скоро зеленью младой приоденутся.
И душевность расцветет у сородичей.
И расщедрятся поля моей Родине.

Я во Вселенной даже не песчинка
и на Земле лишь маленькая кроха.
Но боль в груди сегодня беспричинна,
мой стимул жизни вовсе без подвоха.

Мне дарит рифма полную свободу.
Летят стихи на крыльях вольной птицы.
Я их пишу в любую непогоду,
и этим счастьем смею поделиться.

Чем бесталанней чел, тем он категоричней.
Такую истину мне жизнь продиктовала.
Оставив в юности хламиду безразличья,
она со временем мне многое сказала.

Она поведала о том, что люди склочны,
что не всегда их окрыляет справедливость.
Что вместе с юностью уходит непорочность,
и вслед за форсом просыпается блудливость.

Что развращенному попсой не до приличий,
а власть познавший не чурается корысти.
Что высший суд уже не ведает различий
словесной подлости от выстраданных истин.