Укрыт листвою старый пруд.
Щедра на лист златая осень.
И только зелень стройных сосен
младые ветры не берут.

Потупил взор унылый клен.
В печали белые березы.
Почуяв скорые морозы,
Рябины сбились на поклон.

Исчезли птичьи голоса
в строках осенней партитуры.
На смену сказочной натуры
идут сплошные чудеса.

То дождь бессовестно клюет,
то град по темечку стучится,
то день туманом отличится,
то ветер спуску не дает.

Но в том и прелесть в чудесах,
что осень с зимушкой танцует.
Она, естественно, рискует
растаять в дымке на глазах.

Когда-то хвойный лес стоял у моря.
Встречал с надеждой утренний восход.
Ветра трепали лес, а он не спорил,
Молился на закат из года в год.

С божественной молитвой размножался,
невольно наступая на волну.
И морю стало лес совсем не жалко,
он послан был со временем ко дну.

Прошли века и хвойными слезами
расщедрились морские берега.
На солнечных лучах янтарный камень
дарует нам природная рука.

Вот снова мяч передо мной,
не тот, с которым бегал в детстве.
И мне так хочется раздеться
и побежать за ребятней.

Я вспоминаю старый мяч
с соском и кожаной шнуровкой,
своих друзей на тренировке.
Вот нам бы этот мяч – фирмач.

Еще б искусственный газон,
щитки и фирменные бутсы.
Нам захотелось бы обуться
и показать игрой фасон.

Мы б дали этим пацанам
голов по самую макушку.
А то играют в побрякушки,
такой обводке грош цена.

Мой ностальгический угар
сменился радостным азартом.
Махнул на пенсию и старость,
держите плюху, я не стар.