Мама, милая моя!

Как тебя мне не хватает.

Грусть предсмертная твоя

мою душу разрывает.

Не был я с тобой в тот час

и примчался с опозданьем.

Видел боль закрытых глаз

с робкой тенью оправданья.

Ты одна могла понять,

лишь улыбкой осуждая.

И виной не донимать,

моей дури потакая.

И чем больше я живу,

тем острее ощущаю

мою прежнюю вину.

Невниманье осуждаю.

За неполую любовь

ты прости меня, родная.

Я приду к тебе на зов

и ошибки осознаю.

Кому-то можно всё,

кому-то ничего.

Куда нас занесёт,

не знает даже Бог.

На денежный мешок

не действует закон.

Судья обличьем строг

наивен и смешон.

Мешку плевать на всех,

подумаешь толпа.

Давить людей не грех,

такая, плебс, судьба.

Не вытянул билет

к корыту повкусней.

Тебе прохода нет

под мантию судей.

Июнь одаривает солнцем,

ласкает ветром озорным.

В таком раю не нужен зонтик,

а вот лежак необходим.

Лежу в тиши, у водоёма

и представляю южный Крым.

Такой заманчиво знакомый,

но карантином отделим.

Журчит вода в проточной речке.

Поют по-свойски соловьи.

Мне им не хочется перечить,

они кудесники мои.

Я под соловушкино пенье

пытаюсь в дрёме помечтать.

Звучит в мозгу стихотворенье

про то, что в Крым смогу слетать.