Прижмись, прижмись к моей груди.
Мне очень ласки не хватает.
Любовь без ласки тихо тает.
Ласкать не хочешь, уходи.

Нет, не спеши, побудь еще.
Твоим теплом я согреваюсь.
За резкость слов, конечно, каюсь.
Поверь, все будет хорошо.

А что грустят твои глаза?
Быть может, ты нашел другую?
Нет, не сердись, я не ревную,
но бесят злые голоса.

Ну, вот опять дрожит слеза,
а он ушел и не простился.
Закат на плечи опустился,
любовь не пятится назад.

Рассвет прокрался в спящий дом,
погладил солнечным лучом.
Невольно дрогнула рука,
смутилась девушка слегка.

Потом бровями повела,
рассвет в объятья приняла.
И не жалела добрых слов,
вбирая нежное тепло.

Протяжный стон и страстный крик.
Желанный гость в нее проник.
Она парила в небесах,
и было это не во снах.

У изголовья голосит рассерженная Муза.
Она пытается поймать мой безразличный взгляд.
Меня связала по рукам осенняя обуза,
а я про летнюю жару писать готов бы рад.

Перед глазами желтый цвет бахвалится листвою.
Выводят серость в небеса холодные ветра.
Я увлажненную печаль хватил уже с лихвою,
но беспардонные дожди тревожат вечера.

И никуда не убежать от серого ненастья.
Оно залило без нужды душевное тепло.
И только Муза отдает мне талисман на счастье
и утверждает, что хандра совсем не эпилог.