Улетают птичьи караваны,
кто на юг, кто к теплому Гольфстриму.
Породниться с путником незваным,
не желают птицы – пилигримы.

С высоты доносится прощанье
и восторг сверхдальнего полета.
Отдает сердечным содроганьем
у того, кто думает о взлете.

Но слабы подрезанные крылья,
не хватает скорости отрыва.
Высоту мечта не озарила,
на душе печально и тоскливо.

Крутилась жизнь моя бедовая
пластинкой медленного танго.
Была послушной и бредовою,
была естественной и странной.

Она звала меня вершинами
и дном манила без оглядки.
Но не кукожилась за спинами,
и не просила подзарядки.

То воспалялась свечкой праведной,
то фитилем горела робким.
Я со свечою жил по правилам,
а с фитилем как вечный пробник.

И вот теперь кручу по памяти
пластинку медленного танго
без суеты, без всякой паники.
И вряд ли скоро перестану.

Улетая в безбрежность, не забудь возвратиться.
Расставаясь с любимой, не спеши разлюбить.
Улетают на время перелетные птицы,
Им родимую землю невозможно забыть.

Забывая о ближнем, не ищи оправданий.
Перепутав причалы, не пеняй на судьбу.
Не бывает у жизни безымянных страданий,
Бессердечная память предается суду.