Снег нехотя падал на мокрую землю.
Он знал, что всей жизни ему только миг.
И было бессильно осеннее зелье,
а ветер не нес откровений зимы.

Он, молча, вгрызался в людские потоки,
мечты остужая ленивым дождем.
За ним поспешали сердитые склоки,
и не было ласки в суждении о нем.

Но не было в том и засилья печали,
ведь жизнь продолжалась и пасмурным днем.
А зиму прибьет к городскому причалу,
и зимнее солнце порадует дом.

Иду родимой стороной,
в душе волнение скребется.
Какой неведомой струной
она в дальнейшем отзовется.

Иль запоет на все лады,
или замолкнет в одночасье.
Ищу знакомые следы,
а вижу только безучастье.

Здесь все сегодня не мое,
и этот двор, и эти липы.
И даже солнце не смогло
расшевелить родные блики.

Глаза застила пелена,
душа свернулась от видений.
Прощай родная сторона,
я прозевал твое цветенье.

Во мгле людского беспредела
я слышу робкий стон Земли.
Она войной не доболела,
ее вандалы погребли.

Закрыта дымной пеленою
ее бесценная краса.
И не спешат гордиться новью
полей и пашен голоса.

Смердят искусственные язвы
в бескрайнем лежбище гробниц.
И омерзительные казни
уже не ведают границ.

Бесовских месс чумные слуги
творят кровавые дела.
Угомонитесь, вы же люди.
Иль вас не мама родила?