Ну, сколько  влаги у небес.
Который день небесным плачем
мы, окропив людскую спесь,
большую мзду погоде платим.

Даем ей раннюю печаль,
швыряем порванные нервы.
И все глядим куда-то вдаль,
произнося пустые перлы.

А дождь бессовестно стучит
по оголенному сознанью.
И мы простужено бурчим
на недочеты мирозданья.

Я знаю, что ты ждешь и, может быть, страдаешь,
и след моей души пытаешься найти.
А, может быть, сидишь, на прошлое гадаешь
и в завтрашнюю новь робеешь перейти.

А, может быть, стоишь у звездного окошка,
мечтая о своей немеркнущей звезде.
Но смотришь иногда на светлую дорожку
и шепчешь в забытьи – ну где же, милый, где?

А милый твой сидит в объятьях скромной Музы,
бессменное перо застыло на листе.
Над рифмой хочет быть не юношей, но мужем,
а это ли не путь к взлелеянной мечте.

И ты должна понять духовное стремленье,
напрасно не страдать у звездного окна.
Тебе он посвятит бессмертное творенье,
в котором у любви есть магия одна.

Я, то счастлив безмерно,
то несчастлив совсем,
То в поступках примерный,
то не радую всех.

За свою бесшабашность
получаю сполна.
Говорят, что без башни,
разве это вина.

Уж такой уродился
на родимой земле.
Даже бог удивился,
изменился в челе.

Ты прости меня, боже,
за беспутность мою.
Не суди меня строже,
лишь об этом молю.