Гроза притулилась на невских просторах.
Прощупали твердь грозовые раскаты.
Притихли на время ветров разговоры.
И молнии вскрыли никчемность заката.

Слились в канонаду вечерние громы.
Наполнился воздух машинным визжаньем.
И, словно букашки, в пространстве огромном
спешат пешеходы в объятия зданий.

А небо бросает каленые стрелы.
И видится дикость в погодном рычании.
Погода резвится, ей так захотелось.
Но дождь бьется в окна совсем не случайно.

Толпа безудержна по сути,
глупее глупого она.
В ее рядах избыток жути,
в потере чувств ее вина.

Она криклива изначально
и безалаберно дика.
Вселенский гнев — ее начальник,
а гнев – коварная рука.

Ее питает беззаконье
и неприятье правоты.
Ее преследуют зловонье,
потоки крови и гробы.

Подумай, прежде, чем вливаться
в трясину взбалмошных кликуш.
Не лучше ль в памяти остаться
поводырем заблудших душ.

Гладь озерная вбирает краски лета.
Возле озера воркуют глухари.
Глас кукушечий считает без ответа
сколько времени до утренней зари.

Разливается туманная прохлада
по дорожке новоявленной луны.
Звезды светятся особою отрадой
в обрамлении закатной новизны.

Не шумит в полях загадочное эхо.
Только слышится цвириканье цикад.
Но лесным проказам это не помеха,
начинается полночный маскарад.